М.Б.Пиотровский

председатель Конгресса петербургской интеллигенции, директор Государственного Эрмитажа, член-корреспонент Российской Академии наук, доктор исторических наук

ДИАЛОГ КУЛЬТУР И ЦИВИЛИЗАЦИЙ В ГЛОБАЛЬНОМ МИРЕ

Выступление на VII Лихачевских чтениях, прошедших 24-25 мая 2007 года в соответствии с указом президента В.В.Путина «Об увековечении памяти Д.С.Лихачева»

Дорогие коллеги, для меня большая честь сегодня выступать на этом заседании и на­чинать разговор о диалоге культур, посколь­ку это такая большая тема, завещанная Дмит­рием Сергеевичем. Это продолжение уже со­вершенно в новых условиях того, что делал Дмитрий Сергеевич. Думаю, моя задача сего­дня - кратко коснуться некоторых вопро­сов и, может быть, произнести несколько про­вокационных тезисов, связанных с проблемой диалога культур.

По роду своей деятельности я как бы с двух сторон участвую в диалоге культур: с од­ной стороны, я востоковед-арабист, а с дру­гой - руководитель такого универсального музея, как Эрмитаж, который является центром настоящего диалога культур. По сути, это главная задача подобных культурных учреждений.

О диалоге культур говорят много, у нас проходит много конференций, посвященных данной проблеме, и сам термин у всех на слуху. Казалось бы, уже достаточно ... Но на самом деле нужно еще больше и больше гово­рить об этом, потому что диалог культур ­очень важная часть нашей сегодняшней жизни и некая возможность компенсации многих худых вещей, происходящих в ней. Так, например главная проблема современ­ности –глобализация  во многих своих ас­пектах(политических, экономических, культурных и др.) –связана  с неумением нала­дить диалог культур.

Это то, что весь мир проклинает. Изме­нить и компенсировать тот вред, который наносит глобализация (она, конечно, его наносит), мог бы правильно построенный диалог культур, потому что таким образом защищаются особенности культур и появляется возможность уравновешивания, гармонизации. 

Думаю, что диалог этот уже прошел несколько разных стадий, причем параллельно диалогу культур идет диалог религий, и обнаруживается очень много схожих особенностей. Прошел этап, когда казалось, что вcё легко – есть  некий набор общих ценностей,  который мы все разделяем, и нужно лишь пообщаться, чтобы договориться, и тогда мы будем думать и говорить примерно одно и то  же, и всем будет хорошо... Но так не будет  никогда.  

Сегодняшний диалог в разных своих формах строится на четком понимании, что есть  вещи, которые разные культуры никогда не  согласятся воспринять, а есть вещи, которые можно принимать или соглашаться с ними, или хотя бы терпеть, потому что всем нужно жить вместе, мирно.

Параллельно в разных сферах –и  в куль­турной, и в религиозной, и в других –идет  процесс воспитания людей: культурно-рели­гиозные институты во многом сейчас выпол­няют одну и ту же цель воспитания народов и заложения общих основ для будущих по­колений. Становится понятно, что от догма­тов никуда отходить нельзя, но нужно четко и ясно говорить о том, в чем мы различны. Думаю, что достигнутое недавно по очень принципиальным позициям соглашение меж­ду Русской православной церковью и Русской православной церковью за рубежом - пример несомненного успеха в таком религиозно­м диалоге.

Глобализм имеет целый ряд символов и примет, наиболее известный и самый яркий, наверное, –это  «Макдональдс». Поэтому так называемые антиглобалисты разрушают и даже взрывают эти кафе быстрого питания по всему миру. Еще один хорошо знакомый символ глобализма –суши-бары, котopыe также возникают по всему миру. Это так же  ответ-вторжение другой цивилизации, противопоставляющей свою культуру остальным, и прежде всего западной. Однако ни y кого не вызывает никаких возражений  и протестов подобное распространение восточной культуры и образа жизни. Интересно почему? Есть разные ответы на эти вопросы  и было бы интересно поговорить об этом.

Мне кажется, сейчас пришло то время, когда необходимо говорить о диалогах культур ­применительно, в первую очередь, к России. Потому что есть сложившаяся россий­ская традиция, российский рецепт мирного существования различных культур в одной многонациональной стране; который может быть  полезен всему миру.

Культурный диалог –это  прежде всего сохранение культурного наследия, и русская традиция может подсказать, на чем должно строиться единство и разнообразие стран мира и что должно  быть стимулом для развития поколений.

Известно, что протестантская этика –основа  развития капитализма, который без нее нигде не развивается, а поскольку ее нет в большей части света, то и, так сказать, неудачи  капиталистического развития там оче­видны. Думаю, что вместо протестантской этики таким стимулом развития может служить, во всяком случае в России, наше куль­турное  наследие, которое вполне способно стать основой воспитания людей с помощью культуры и некоторого улучшения нашего общества.

Даже враждебный культурный диалог может быть полезен. Коснемся, например, близкой  мне и многим здесь присутствующим ­темы так называемого исламского фактора. Не секрет, что это весьма болезненная тема, однако насколько теперь мир стал больше знать об исламе в результате всех этих ужасов и разговоров об исламской угрозе…

Совсем недавно, еще до того как он был избран президентом, Николя Саркози упрекали в том, что  он в каком-то интервью запутался и  не мог ответить на вопрос, является ли Аль-Каида суннитской или шиитской организацией. Ну, зато теперь уже все зна­ют, что есть такие сунниты и шииты. Прав­да, не все знают, что никакой Аль-Каиды нет, но это уже другой разговор.

Кроме того, необычайно важны качествен­ные, адекватные переводы важных культур­ных терминов, разделяющих цивилизации. Так, всем известен знаменитый термин «джи­хад» в его, так сказать, военном варианте, но его общекультурный смысл остался неизве­стным большинству европейцев. Поэтому сегодня слово «джихад» ассоциируется лишь с «крестовым походом» за веру, а не в его самом широком употреблении –как  борь­ба за доброе дело ради своих идеалов. Если сопоставить данные определения, то стано­вится ясно, что и при различиях разным культурам есть о чем говорить.

Я постоянно пытаюсь проповедовать, хотя многие с этим не согласятся, что слово «ис­лам» нужно переводить словом «смирение», и С этой позиции, даже при большой разни­це христианства и ислама, в них можно най­ти схожие вещи.

 Русский рецепт подобных сложных вза­имоотношений, мне кажется, достаточно хо­рошо проявился именно на мусульманско-­православных отношениях в России. Тут можно много говорить и о периоде существо­вания Золотой  Орды, когда рядом с этой великой тогда державой существовали мел­кие, обособленные русские княжества, кото­рые в военном и невоенном общении с ней выросли в огромное, единое русское государ­ство, в которое потом влилась и сама Золо­тая Орда.

В Российской империи есть разные при­меры культурно-религиозных взаимоотно­шений. Когда отмечалось тысячелетие Ка­зани, наш Санкт-Петербург хотел подарить этому городу памятник Петру I, а наши ка­занские друзья сказали: «3наете, нам памят­ник Петру I не хочется. Вот Екатерине - да! А Петра I мы не хотим, потому что он за­ставлял людей обращаться в православие».

Надо сказать, мы тогда очень обиделись и, открывая филиал Эрмитажа в Казани, па­мятник Петру I как основателю нашего го­рода там все же поставили. Но если внима­тельно посмотреть документы Петровской эпохи и сравнить их с теми, которые описы­вают то, что происходило при Екатерине, то дей­ствительно можно заметить большую разни­цу. Так, при Петре запрещали строить мече­ти, заставляли принимать христианство по­мещиков-мусульман, у которых к тому же были крепостными христиане, православные.

При Екатерине же возникла та система управ­ления, которая просуществовала почти до сегодняшнего дня: целая система разных юриди­ческих актов, которые позволяли сосущество­вать –хотя  и не идеально, но довольно снос­но –в  рамках единой культуры в России разным конфессиям, в данном случае -ис­ламу   и христианству.

Есть еще один очень, мне кажется, важ­ный пример, который мы не должны забы­вать, – это  наше отечественное востокове­дение. В России почти всегда было как бы три категории людей, занимающихся восточ­ными исследованиями. Одни из них были практики, которые занимались своей науч­ной деятельностью исходя из интересов Ми­нистерства иностранных дел и драгоман­ства, если говорить языком XIX века. Было в России и востоковедное миссионерство. Так, в Казани существовала целая школа таких миссионеров, где издавалось большое коли­чество книг, посвященных анализу ислама. Подчеркнуто пропагандистские, они в значи­тельной мере были направлены против исла­ма. Надо сказать, что в целом это были инте­ресные книги. Только что вышел целый том ' разных подборок таких исследований -«Ис

 лам в трудах русских богословов»,  хотя на самом деле это работы в большей степени не богословов, а пропагандистов.

И третья часть –это  академическое вос­токоведение. Это наши замечательные петер­бургские востоковеды и академики, которые не жалели сил на то, чтобы рецензиями от­кликаться на все слишком пропагандистские и научно необоснованные материалы об ис­ламе; они же, впрочем, порой писали рабо­ты, направленные против ислама, причем в очень резкой форме, которая казалась уди­вительной для таких людей, как Бартольд, Розен и Крачковский. Все это –тоже  очень важная традиция, которую мы не забываем: у нас по-прежнему существуют три сферы раз­вития востоковедения.

Еще один важный вопрос, связанный с диалогом культур, – это  все расширяюще­еся преподавание религиозных предметов в школе. Об этом до сих пор ведется много раз­ных споров. Я помню, несколько лет назад Католикос всех армян, когда он был в Петер­бурге, рассказал с радостью, что в армянских школах ввели новый предмет. Именно –историю.

Так вот мне кажется, что большая поло­вина споров на эту тему -из-за  терминов, но не о том, надо ли преподавать историю. Можно все преподавать, введя в название предмета слово «история», которое снимает много разногласий. Это хороший пример компромисса в диалоге культур.

Например, православному ребенку не обя­зательно знать основы шариата, а ребенку из мусульманской или атеистической семьи не нужно, наверное, знать основы православия. Но и тем, и другим обязательно нужно изу­чать основные вехи исторического, и в том числе религиозного, развития разных наро­дов. Так, каждый должен знать, что такое Халкидонский или Стоглавый соборы, кто такой Мухаммед и Иисус Христос и т. д. Есть целый ряд важнейших событий в истории всех религий, которые мы должны знать, если живем в стране, где эти религии существу­ют. Думаю, что такой взгляд на проблему был бы очень полезен.

Наверное, главный критик ислама сегод­ня –Папа  Бенедикт XVI. Но недавно я про­читал замечательную статью в журнале «Нью-Йоркер»,  где при разборе его выступлений говорится, что на самом деле Папа Бенедикт

 хочет не с исламом бороться, а чтобы като­личество имело такую же силу, как ислам, и было бы организовано так же. И действитель­но, весь пафос его жизни –это  задача под­чинения светского государства религиозным идеям и восстановление, по сути, средне­векового института папства.

В этом смысле очень часто восточная культура с ее набором ценностей, где рели­гия играет большую роль, подсознательно воспринимается многими на Западе идеалом того, что должно бы на самом деле быть, что­бы всем было хорошо.

Еще один важный аспект диалога куль­тур – это  то, как разные цивилизации смот­рят друг на друга, какие эмоциональные мо­тивы при этом движут людьми. Есть два при­мера, два человека, олицетворяющих два взгляда – Запада  на Восток и Востока на Запад. У нас – это  некая система разбитых и кривых зеркал, в которых кто-то кого-то как-то видит. Но есть две знаковые в этом смысле фигуры нашего времени, написавшие книги по данной проблеме. Одна из них –Ариана  Фаллачи, знаменитая журналистка, когда-то левого толка, которая перед своей смертью издала три грозные книги против арабов и ислама, рассказывающие о том, как Европа превращается в Еврабию, какой это ужас и как с этим надо бороться, причем с оружием в руках. Противоположна ей не менее знаменитая и очень интеллигентная книга «Востоковедение» Эдварда Саида –­палестинца, который критически изучал во­стоковедение; в ней изложены взгляды Запа­да на Восток, которые автор критикует за то, что они очень искажены, неправильны и т. п. Однако и в той, и в другой позиции существует указание на страх. Так Эдвард  Саид, объясняя, почему все востоковеды 3апада искажают суть культуры Востока, го­ворит: «А потому, что они очень боятся –все  время боялись и боятся того, что мусуль­манский Восток придет в Европу. Из этого страха рождается противодействие». Прак­тически та же мысль присутствует и у Ариа­ны Фаллачи.

На самом деле совершенно ясно, хотя разъяснять, наверное, все-таки надо, что никаких серьезных оснований для страхов нет.

То есть они ничуть не больше, чем были, ког­да турки подходили к Вене. Надо с этими ложными страхами что-то делать, ибо все идеологии и споры должны строиться не на страхе, а на истине. Бояться нечего –Бог  

_ разберется, кто победит в драках, а челове ческие отношения должны основываться на чем угодно, только не на страхе.

И еще одно важно: диалог культур не должен основываться на провокациях и на раздувании подобных страхов. В какой-то мере это можно назвать грехом интеллигенции, которая немногое способна сделать в мире, но вполне в силах подобными «подли­ваниями масла в огонь» превращать неболь­шие конфликты в глобальные, как это много раз уже случалось в нашей истории.

Нам всем надо научиться жить без стра­ха и провокаций и для этого создать систе­му диалога культур, которая поможет людям будущего жить дальше –вместе  и мирно.

Я очень надеюсь, что наши непрекраща­ющиеся разговоры и попытки рассматри­вать, чем отличаются и чем сродни друг другу разные культуры, –очень  полезное дело, работающее на будущие поколения. Восточная поговорка «Сколько ни говори "халва", во рту слаще не станет», на мой взгляд, неправильна. Я убежден, что приме­нительно к диалогу культур и цивилизаций, если много и долго говорить «халва», то «во рту мира» когда-нибудь да станет сладко. Таким образом, только от нас самих в зна­чительной мере зависит, станет ли наша жизнь сладкой или горькой в мире, где су­ществуют разные культуры, претендующие на избранность или, как минимум, на пре­восходство.