Что происходит в Турции и куда движется эта страна – волнует
сегодня многих в мире. Статья Ридвана ас-Сайеда, известного ливанского
исламоведа, дает определенный ответ на этот вопрос. Безусловно, некоторые
его утверждения являются весьма спорными, но при этом общий вывод ученого
заслуживает самого пристального внимания специалистов и общественности.
Хочу сразу же предостеречь читателя от ожиданий, которые
может вызвать у него – помимо желания автора – этот провокационный
заголовок. Кто-то скажет: если я не стремился к провокации, зачем мне
понадобилось называть статью именно так? Отвечу: я считаю, что он
абсолютно соответствует тому, о чем пойдет речь ниже.
Я имею в виду не то, что
нынешняя напряженность между секуляристами и исламистами принесет или принесет стране
избавление, или ввергнет ее в нестабильность. Просто выбор стоит так: или
Турция будет обычным относительно либеральным восточным государством, или
она станет моделью для исламского мира, и в особенности для Среднего
Востока.
«Умеренные» турецкие исламисты завоевали большинство в
парламенте и наконец, после почти двадцати лет мучений и тяжких испытаний,
смогли сформировать нынешнее правительство. Названия их партийных
организаций менялись по крайней мере пять раз, и при этом они меняли
«кожу» не только на словах, но и на деле.
Десять лет они
добивались приведения к власти Неджметтина Эрбакана, и в конце 1995 года
он стал главой правительства. Однако в конце 1997 года армия вынудила его
уйти в отставку, пригрозив переворотом вроде тех, которые она устраивала в
60–80-е годы. Поэтому Партия справедливости и развития, сформировавшаяся
после 1998 года, фактически сохранила – для публики – лишь символику, без
которой не может обойтись ни одна идеологическая партия, но она не
сохранила ни старую структуру, ни ярких личностей, которыми она славилась
во времена Озала и Эрбакана.
Крупнейшим успехом, которого добилась
новая партия, было появление харизматического лидера в лице Режепа Тайипа
Эрдогана. Он не выдвигал радикальных требований, кроме того, что настаивал
на праве женщин носить головной платок в общественных местах и на
официальных мероприятиях. Харизматическое руководство подняло на щит
символ, противоречивший установкам не только турецких светских политиков –
военных и гражданских, но и самого Мустафы Кемаля (Ататюрка), основателя
светской республики. Хиджаб, оставшийся требованием, которое оно не смогло
осуществить в полном объеме, являл собой тайный и одновременно публичный
язык, на котором партия общалась с религиозными массами деревни и
города.
Правительство Эрдогана добилось величайших успехов на
внутриполитическом поприще в виде экономического процветания, чистоты
городов и политической стабильности, какую Турция не знала на протяжении
более двух десятилетий. Но я почти уверен в том, что не только это
принесло правительству дивиденды внутри страны (хотя это было главным) и
за рубежом – в Европе, Америке и на Среднем Востоке.
Присмотримся к
«реформам», проведенным Эрдоганом в Турции, и начнем с экономики.
Правительство Эрдогана предприняло меры к либерализации экономики, которая
была полудирижистской, неуклюжей, пораженной коррупцией и фаворитизмом,
что делало ее неспособной к сколько-нибудь существенному росту.
Эти перемены встретили поддержку прежде всего за рубежом, что
обернулось притоком внешних и внутренних инвестиций, обеспечившим
поступательный и стремительный рост. Обуздание инфляции дало толчок
стихийному развитию рынка. Были приложены усилия к стабилизации курса
валюты и обеспечению свободного хождения товаров и капиталов. Турецкая
экономическая политика Турции удостоилась похвал от международных
организаций; западные партнеры успокоились, видя быстрое развитие рыночной
экономики и глобализации, и поверили обещаниям турецкого правительства
выполнить их требования.
Другой сферой, в которой Эрдоган «набрал
очки», хотя и не достиг провозглашенных им целей, было движение в сторону
сближения с Европой – в тех рамках, которые позволили Греции перестать
сопротивляться вступлению Турции в Европейский союз, а Турции – пренебречь
пристрастностью Европы в кипрском вопросе. Пока эта политика не принесла
Турции никаких экономических или политических выгод, то есть не
удовлетворила ни одну из турецких амбиций.
Но она создала
правительству Эрдогана хорошую репутацию у всех европейцев, даже у тех,
кто выступал против приема Турции в Евросоюз! Они настояли на том, чтобы
одним из условий начала переговоров о вступлении Турции в ЕС стала отмена
законов и установлений, ущемляющих свободы и нарушающих права человека –
практики, которую светский турецкий режим традиционно проводил в годы
холодной войны. Европейцы и американцы мирились даже с государственными
переворотами ради сохранения мощного союзника под боком у СССР, а затем
Российской Федерации и новых республик Центральной Азии и Кавказа.
Эрдоган выполнил эти требования даже в весьма болезненном для
Турции курдском вопросе. Изменив законы, остановив машину полицейских и
судебных преследований оппозиции, он убил сразу четырех зайцев: порадовал
американцев, европейцев и правозащитные организации; успокоил курдов;
«подрезал когти» армии и другим силовым ведомствам; создал хорошую
репутацию исламистам, которые нигде, находясь у власти, не уделяли такого
внимания гражданскому обществу, правам человека и меньшинствам.
Как известно, в последние месяцы в турецких и европейских СМИ
появились материалы о том, что в светской и «демократической» Турции в
силовых и разведывательных структурах (а также в органах юстиции) есть
силы, которые следят за мирными оппозиционерами и убивают их, осуществляют
террор в отношении сторонников нынешнего законного правительства,
возможно, готовят переворот и даже убийство самого Эрдогана. И когда
начальник генштаба заявил, что при необходимости армия выступит в защиту
светского строя в Турции, американцы и европейцы осудили это заявление еще
до того, как негодующий Эрдоган осадил начальника генштаба, как он сказал,
в «откровенном телефонном разговоре»!
Неспокойная обстановка,
сохранявшаяся в регионе на протяжении последних пяти лет, помогла Эрдогану
добиться таких успехов и побед, на которые он и не рассчитывал: похоже,
сейчас в регионе он нужен всем, как нужен он европейцам и американцам.
С самого начала он отказался (и в этом ему помог парламент, в
котором он располагает большинством) участвовать в американской войне
против Ирака, даже в форме предоставления для военных целей натовских баз
и аэродромов, находящиеся на турецкой территории. Тогда американцы
рассердились, но сейчас они очень рассчитывают на него в своей новой
политике, направленной на выход из иракского тупика. Это вызвало большое
удовлетворение у арабов, тем более что их братья и друзья в Иране и Сирии
вмешались в иракский вопрос в неподобающей форме.
Более того,
влиятельные и многочисленнее силы в Европе и арабском мире рассматривают
Турцию как одного из главных гарантов стабильности в регионе в качестве
противовеса Ирану. При этом Иран хочет сохранить тесные отношения с
Турцией в условиях давления и блокады, которой он подвергается после
своего конфликта с США, т. е. с начала 2006 года. Сирия также добивается
благосклонности Турции, опасаясь сама столкнуться с курдским вопросом и
будучи озабочена конфликтом с Америкой.
Турция, которая имеет
давние отношения с Телль-Авивом, не разорвала их в период правления
исламиста Эрдогана, но политические и даже военные отношения между двумя
странами претерпели охлаждение. Турция громко высказалась за прекращение
оккупации Палестины и возвращение палестинцам их законных прав, а также
поддержала арабскую мирную инициативу.
Сегодня войска
эрдогановской Турции действуют в составе натовского контингента в
Афганистане и в составе ооновского контингента на юге Ливана. Турки
выступают за Ближний Восток, свободный от оружия массового поражения, и
хотят, чтобы конфликт между Ираном и мировым сообществом был урегулирован
мирными средствами.
До 2000 года политический режим в Турции
характеризовался нестабильностью, опасался курдов, армян, греков и
греков-киприотов, мощная турецкая армия прибегала к жестким полицейским и
военным мерам внутри страны и за рубежом, а единственной гарантией
сохранения режима была его принадлежность к Североатлантическому блоку.
Сегодня же страна является одним из гарантов стабильности в регионе и
поддерживает дружественные отношения с соседними государствами, с Европой
и США. Дополнением к этому – или причинами этого – являются сильная
экономика и стабильное правительство демократического большинства.
Несомненно, все это является заслугой не только Эрдогана и его
правительства, но всего этого страна добилась в годы премьерства Эрдогана
и при его соратниках-исламистах!
В свете вышеизложенного становится
ясен смысл заголовка статьи – «Турция на перепутье». Можно понять и то,
почему Эрдоган решился выдвинуть «сторонника хиджаба» на пост президента в
Турецкой республике с ее жесткими светскими традициями, последним в мире
светским государством этого типа!
Спустя пять лет после атаки США
на международный терроризм и страны-изгои (из которых они завоевали –
конечно, по чистому совпадению – только Афганистан и Ирак!) администрация
Буша вынуждена констатировать провал обеих кампаний. «Аль-Каида» по-прежнему существует, оба ее лидера
находятся на свободе, и она продолжает свои операции. В полностью
разрушенном Ираке ежедневно гибнут и получают ранения американские
солдаты; пять миллионов иракцев погибло или эмигрировало. Не лучше идут
дела и в Афганистане, несмотря на специфику ситуации в этой стране и
проводимой в отношении нее политики.
Отсюда необходимость двойного
выхода. Один выход (в Ираке) должен быть быстрым; другой – стратегический
– видится в попытке исправить тяжелую ситуацию в отношениях с суннитским
Исламом. Что касается Ирака, то, видимо, речь идет о претворении в жизнь
положений доклада комиссии Бейкера – Гамильтона, о шансах которого на
успех или провал я сейчас говорить не буду.
Что же касается
суннитского ислама, то администрация Буша и ее стратеги всегда говорили о
двух исламах – Исламе фундаменталистском и экстремистском и Исламе
просвещенном и умеренном. В дискуссии о «войне идей», которую они хотят
развязать против экстремистов, они также говорили о том, что умеренные
мусульмане должны срочно спасти самолет, захваченный
экстремистами.
Но, потерпев поражение на обоих фронтах – собственно
военном и идеологическом, – они заговорили об альтернативных решениях.
Главным из них является фактическое примирение с умеренными исламистами
через предоставление им в арабском и мусульманском мире возможности
участвовать во власти. Расчет делается на то, чтобы привлечь их на свою
сторону в идеологической войне, а также на то, чтобы они помогли правящим
режимам приобрести новую легитимность через энергию поддержки масс,
которой пользуются исламисты.
Американцы уже определили, кого они
имеют в виду под представителями умеренного ислама в арабском мире: это
преобладающее ненасильственное течение в движении «Братьев-мусульман». Но
пока в мире не было успешной модели пребывания умеренного ислама у власти,
кроме правительства Партии справедливости и развития в Турции, и эту
модель американцы и европейцы испытали за последние четыре года, что
называется, и в радости и в горе.
Это правительство идеально
отвечает всем необходимым требованиям: это правительство не является
марионеткой ни тех, ни других. Это правительство пришло к власти в
результате демократических выборов. Это правительство пользуется доверием
международного сообщества и Запада, так как придерживается общих с ними
позиций в остальных областях. Это правительство пользуется доверием у
мусульман и многих исламистов, так как упорно держится за символы, дорогие
для простых мусульман, не давая при этом повода элитам себя упрекнуть. У
этого правительства есть харизматический лидер, какие имеются сегодня
разве что у популистских латиноамериканских демократий – не слишком
успешных и появившихся главным образом на волне противостояния Соединенным
Штатам!
Не обязательно, чтобы США и европейские страны вслух
говорили все это Эрдогану и ему подобным. Однако история Турции, ее
позиции в мире, ее активность, ее облик, одобрение, которым она пользуется
внутри страны и во внешнем мире – все это, несомненно, подтолкнуло
Эрдогана к тому, чтобы предложить кандидатом на пост президента светской
Турецкой Республики своего коллегу – «сторонника хиджаба» (его жена,
которую зовут Хайруниса, разумеется, носит хиджаб!), а не другого видного
политика, который состоит в его партии и близок к нему, но не является
«хиджабистом»!
По всем этим причинам Турция сегодня стоит на
перепутье. Или она станет успешной, популярной и дружественной Западу
исламистской моделью, или за ее шею будут и дальше цепляться старые
солдаты Ататюрка, у которых не осталось других дел, кроме как
демонстрировать свои медали, ставшие слишком тяжелыми для них самих и для
турецкого народа!
Чтобы понять, насколько сильно Запад «любит»
арабов и «не любит» Турцию, достаточно посмотреть на то, как он
«заботится» об исламистском режиме в Турции и как он «оберегает» успешный
и в высшей степени «светский» режим в Сирии… Поистине, неисповедимы пути
Господни!
Ридван ас-Сайед, «Аль-Хаят» (Лондон) (Перевод Института религии и
политики)
|