Пятница, 29 марта 2024
بِسْمِ اللّهِ الرَّحْمـَنِ الرَّحِيمِ "Во имя Аллаха, милостивого, милосердного!"
 
Rus En Ar
Статьи > СМР > Новости > Роль духовных управлений мусульман в свете трансформации института муфтията

Роль духовных управлений мусульман в свете трансформации института муфтията

Выступление первого зампреда Духовного управления мусульман РФ, ректора Московского исламского института Дамира Мухетдинова на XV Всероссийской научно-практической конференции «Фаизхановские чтения» на тему «Роль духовных управлений мусульман в единении российской уммы» 1 ноября в Нижнем Новгороде:




Выступая в своем родном городе в дни празднования 25-летия Духовного управления мусульман Нижегородской области, под сенью которого происходило мое становление в качестве религиозного деятеля, разрешите поделиться с вами некоторыми соображениями относительно настоящего и будущего самого института духовных управлений мусульман.

Основной функционал современных духовных управлений можно выразить в нескольких направлениях деятельности:

- духовной и образовательной, выражающейся в проповеди, религиозном просвещении верующих, подготовке духовенства и обеспечении им общин;

- организационно-административной, в виде администрирования религиозной инфраструктуры – мечетей, мусульманских центров, учреждений исламского образования, а также заключающейся в ведении диалога от имени мусульманского духовенства с обществом, органами власти, единоверцами и партнерами за рубежом;

- финансово-хозяйственной в виде обеспечения материальной базы для функционирования мусульманской инфраструктуры и выплат вознаграждения духовенству.

Мы вполне справедливо говорим о преемственности самого института духовных управлений от Духовного собрания, учрежденного по указу императрицы в XVIII веке, однако мало обращаем внимание на коренную перемену правовых условий и общегражданского контекста, в котором пребывает сегодня институт муфтията.

Многое говорится о тех вызовах, с которыми призвано бороться официальное духовенство, о его миссии, в том числе просвещении, профилактики радикализма и экстремизма, осуществлении социального служения. В последние годы духовные управления взялись за архиважную задачу возрождения отечественной школы мусульманского богословия через глубокое изучение и популяризацию трудов великих умов российского мусульманства и через воспитание нового поколения интеллектуалов, способных продолжить путь, проложенный предшественниками. Это, поистине, огромная интеллектуальная и организационная задача государственного уровня.

Берясь за масштабные проекты, по своему уровню сопоставимые с задачами, которые государства ставит перед целыми министерствами или крупными научными коллективами с соответствующим материально-техническим обеспечением, мы стесняемся открыто рассуждать о принципах и философии администрирования внутри организма духовных управлений.

Позвольте обозначить некоторые характерные развилки, которые мусульманская духовная среда в России пытается разрешить методом проб и ошибок, без публичного и экспертного обсуждения.

Прежде всего упомянем дискуссии о т.н. «каноничности», т.е. о приведении религиозного вероубеждения и культовых практик к единому знаменателю, «золотому стандарту». Здесь перед нами стоит задача, с одной стороны обеспечить порядок и стабильность в общинах, а с другой не нарушать принципа плюралистичности, заложенного в Священном Коране и не способствовать углублению внутренних противоречий, разжиганию вражды внутри мусульманской среды. Все мы хорошо помним, как в одном из поволжских регионов местное духовное управление после многих лет полной религиозной фронды, решило в одночасье, одним взмахом шашки, привести всю религиозную жизнь к однообразию. Результат получился прямо противоположным: в регионе активизировались всевозможные неформальные религиозные группы, в том числе и представители запрещенных в РФ организаций, дестабилизировалась вся общественно-политическая жизнь. После серии терактов, покушений и убийств муфтият в этом регионе оказался фактически деморализован и выходил из этого кризиса на протяжении долгих месяцев. Поэтому, я считаю мечту о том, что в какой-то момент вся паства наших мечетей начнет абсолютно идентично трактовать вопросы веры и абсолютно одинаково поднимать руки в молитве чрезвычайно опасной утопией.

Подход ДУМ РФ, реализуемый нами на протяжении многих лет, заключается в том, что наши мечети и общины, согласно сформировавшимся веками назад традициям, работают преимущественно в рамках ханафитского мазхаба, что закреплено в уставе нашей организации и в уставах централизованных и местных религиозных организаций юрисдикции ДУМ РФ. Таким образом, наше духовенство придерживается ханафитского мазхаба за некоторыми исключениями. Но мы не имеем права требовать того же от верующих, являющихся членами общин или эпизодически посещающими мечеть, в противном случае произошло бы не только нарушение исторически сложившихся в России принципов жизни исламских общин, но и нарушение Конституции и федеральных законов в части свободы вероисповедания. В качестве важной оговорки отметим, что прихожане свободны в выборе деталей своей духовной жизни, если они не преступают черту, обозначенную шариатом и светским законом, если их поведение не противоречит нормам морали и не приводит к смутам.

Весь мир, в том числе и Россия, особенно ее территории на Северном Кавказе, десятилетиями страдают от международного терроризма, военизированных группировок, стремящихся развалить легитимные структуры, захватить власть, спекулируя на религиозных чувствах и превратно трактуемых выдержках из исламских источников. Пресечением этой деятельности занимаются соответствующие государственные органы, а задача религиозных институтов – воспитывать и просвещать свою паству так, чтобы оно было невосприимчиво к пропаганде насилия, нетерпимости. Объяснять людям, что если они видят проповедников, самоутверждающих собственную религиозную идентичность через противопоставление себя иным верующим, через отвержение других традиций, через культивирование собственной исключительности, такие проповедники и пропагандисты – суть манипуляторы и их призыв – это призыв ненависти, но не мира и добра.

Часть наших коллег поддалась соблазну противопоставить ненависти, идущей от радикалов, другой негатив, как бы «праведный гнев», в духовном отношении замаскированный под суфизм. Многие столетия исламской истории учат нас, что такая поляризация не приводит к сглаживанию противоречий, напротив, результатом становится эскалация конфликта. Мы все должны понять, что в текущих правовых и исторических условиях муфтияты не являются глашатаями, институтами войны, в противном случае в чем было бы тогда наше сущностное отличие от тех же боевиков, наделяющих себя титулами халифов, эмиров, факихов и т.п.? В течение многих лет отстаиваю позицию, что духовные управления призваны твердо держать линию центризма, ибо поляризация лишь приближает коллапс, но не предотвращает его. Поляризация, риторика ненависти, нетерпимости, собственной исключительности рано или поздно приводят к тому, что религиозные институты проявляют амбиции подменить собой легитимные органы власти, забрать себе функции светских институтов.

Одним из самых сложных вопросов в формировании современного лица института ДУ является соотношение между централизацией управленческих функций и делегированием полномочий на места. Здесь прослеживаются совершенно противоречивые тенденции. С одной стороны, дефицит материальных возможностей муфтиятов и повышающиеся к ним требования в связи с повышением уровня образования и религиозной просвещенности паствы приводят к расширению свободы действий в общинах на местах, руководители и имамы которых самостоятельно ищут возможности развития организаций. Но эта закономерность действительна для общин, расположенных в крупных населенных пунктах – городах, районных центрах вне территорий национальных республик, где мусульманские этносы являются титульными. В последних прослеживается тенденция на жесткую централизацию и выстраиванию своеобразной духовной вертикали власти. На федеральном уровне мы видим, напротив, фрагментацию духовного пространства. В постсоветское время сложилась система трех духовных центров федерального уровня, подчиняющих себе структуры регионального уровня. В качестве альтернативы такому положению дел выдвигается формат в значительной степени ситуативных межрегиональных альянсов, чья взаимосвязь между собой декларируется, но фактически не формализована и не подтверждается синхронизацией деятельности. Из недр различных мозговых центров устами третьих лиц вбрасываются мысли о благотворности «конкуренции» между муфтиями и муфтиятами. Конечно, предложение применить законы либерального рынка к духовной жизни – идея весьма оригинальная, но ее авторам следует поближе рассмотреть реальное состояние дел в тех субъектах федерации, где духовных центров возникло от двух и до семи – сильно ли там продвинулись в деле развития ислама, мусульманских институтов, просвещения общины, в научной и интеллектуальной деятельности. Для контраста посмотрим и радушно принимающую нас сегодня Нижегородскую область, в которой мусульманам удалось сохранить единство: от съезда к съезду руководство ДУМ НО отчитывается о строительстве новых мечетей, создании новых общин, обеспечении их молодыми образованными имамами.

Отказ от принципа сплочения вокруг федеральных центров вписывается в тренд последних лет на регионализацию и архаизацию исламского духовного и интеллектуального пространства, когда культ региональных, местных традиций превозносится над идеей общемусульманской солидарности и единства. Нет сомнений в том, что региональные муфтияты и их руководители способны прекрасно справиться с задачами налаживания каждодневной деятельности своих общин, однако, если уж мы стремимся чтить традиции российского мусульманства, напомним, что никому из региональных духовных авторитетов прошлого, среди которых были великие улемы с мировым признанием, не приходило в голову демонтировать ОМДС и низлагать статус муфтия ОМДС. Только федеральные структуры, построенные по принципу единоначалия, способны вырабатывать видение развития российского мусульманства в контексте общегосударственного развития, способны реализовывать по-настоящему большие задачи, как, например, возрождения российской школы мусульманского богословия.

Нельзя не затронуть тему авторитета духовенства. Это, кстати, один из нюансов, на котором акцентировал свое внимание и президент Путин, общаясь в 2013 году с муфтиями. Он говорил не только о восстановлении интеллектуальной составляющей, но и о том, что в интересах государства, чтобы наши духовные деятели обладали авторитетом и уважением в глазах верующих. Неприкрытое поощрение процессов фрагментации российской уммы, что можно наблюдать и в деятельности некоторых наших чиновников, пустые разглагольствования о ненужности единения уммы также открыто подрывают авторитет духовенства, подспудно проводя в сознание верующих мысль о легкой заменяемости, а значит и ненужности официальных муфтиев и имамов. Если мы говорим о самом концепте Духовного собрания – Духовного управления во главе с муфтием, в том виде, как он сформировался в российском государстве, то это, как ни крути, концепт вертикали и структуризации функций внутри единого пространства. Приверженцы иных трактовок и есть разрушители и низвергатели традиций, если быть откровенными.

В завершение выступления хочу обратить ваше внимание и на то, что меняются не только сами муфтияты, но меняется и наша паства, наши верующие. Они предъявляют все более высокие требования к нравственному облику духовенства, к интеллектуальному уровню, к глубине наших проповедей, к нашей гражданской и социальной активности и способности приносить пользу обществу вне стен мечетей и медресе, к нашей правовой грамотности. Воспитание и образование молодого поколения имамов, углубление знаний действующего духовенства - это тот фронт работ, который нуждается в первоочередном внимании наших организаций как на федеральном, так и на региональном уровнях.

Благодарю за внимание.

1 ноября 2018 г., Нижний Новгород


12 ноября 2018

ВКонтакт Facebook Google Plus Одноклассники Twitter Яндекс Livejournal Mail.Ru

Возврат к списку