Еще лет десять – пятнадцать назад в публикациях наших газет и журналов почти не встречалось понятие «исламский» или «мусульманский мир». Для обозначения этого района мира чаше всего использовались чисто географические термины: Ближний и Средний Восток или «регион Персидского залива». Максимум, что узнавал читатель о десятках интереснейших и разных государств, находящихся в тех регионах, – так это что в них добывается много нефти, что там круглый год жарко и много пустынь, в которых живут изнывающие от нестерпимого зноя мусульмане – люди, которые верят в бога Аллаха и его пророка Магомета.

Газеты и журналы действительно много и подробно писали о нефти и нефтедолларах, о военных конфликтах, нападениях на танкеры и грузовые корабли, о загрязнении вод Персидского залива, освоении пустынь, но весь этот поток информации, к сожалению, совершенно не затрагивал глобальных проблем мусульманского мира, не позволял соотнести их с нашими собственными, а главное — не давал возможности читателям понять до конца, что же такое ислам. В последние годы ситуация переменилась, но все равно правильному восприятию процессов, происходящих в мусульманском мире, хронически мешает недостаток знаний многовековой истории этого культурного и исторического «очага» мировой цивилизации (каковых, кстати, всего насчитывается не более десятка). Не знаем мы, точнее, забыли и о влиянии, которое на протяжении столетий оказывали друг на друга мусульманская и русская культуры. А помнить об этом необходимо – значительная часть нашей Родины и по численности населения (около 40 миллионов человек), и по территории относится именно к мусульманскому миру.

В исламе как «образе жизни» есть много непонятных на первый взгляд и потому не всегда приемлемых для нас обрядов, традиций, и, долгое время критикуя их (или хуже того – высмеивая!), мы тем самым ставили себя в положение «всезнающего учителя». А в результате такой системы «общения» потеряли или ухудшили свои отношения с теми, кого хотели приблизить.

Конечно, сразу же можно возразить, что образ жизни — это не цвет кожи, и если он противоречит нашим понятиям о морали и нравственности, то почему бы нам не подвергнуть его критике? Но ведь еще старая русская пословица советует не соваться «со своим уставом в чужой монастырь». К тому же «образ жизни» – понятие сложное, состоящее из многих прочно связанных между собой незримыми нитями традиций, правил, культурных ценностей и даже пережитков прошлого, тем не менее прочно пристегнутых к дню сегодняшнему. (Правда, что является «традицией», а что «пережитком», понять порой очень трудно). Поэтому и с «пережитками-традициями» и тем более с религией обращаться надо ювелирно осторожно, ибо ошибки здесь немедленно воспринимаются критикуемыми как тяжелейшее оскорбление.

Итак, что же мы знаем об исламе? В нашем сознании слова «ислам», «исламский мир» прежде всего ассоциируются, к большому сожалению, с многолетней «бессмысленной» войной между Ираном и Ираком, с мусульманскими экстремистами — фундаменталистами в Афганистане и Ливане, а также с английским писателем индийского происхождения С. Рушди, «осмелившимся» в своей книге «Сатанинская поэзия» критиковать и высмеивать некоторые положения этой религии. Еще мы слышали о якобы бесправном положении мусульманской женщины, которая вынуждена носить паранджу, скрывая свое лицо от горящих глаз мужчин, и жить в гареме. Вот тот скудный, но традиционный набор наших, с позволения сказать, знаний об исламе.

Конечно, при такой информации любое проявление экстремизма в мусульманском мире легко может быть истолковано как имманентно присущее исламу вообще, как выражение самой его внутренней сущности. Однако это так же неверно, как попытки, скажем, судить о марксизме исключительно по действиям троцкистов или организациям типа итальянских «красных бригад».

Исламский экстремизм есть. Более того, в последнее время он сильно активизировался. Но это отнюдь не означает, что экстремизм и ислам одно и то же. Исламский экстремизм во всех его проявлениях — фундаменталистские партии и организации, панисламистские течения, ассоциация «Братья-мусульмане» и т. п. являются лишь частью ислама и далеко не самой значительной, хотя именно о них мы слышим чаще всего.

В последние годы по многим причинам действительно резко активизировалась деятельность мусульманских экстремистских политических движений, партий, организаций, многие из которых выступают с так называемых фундаменталистских позиций. То есть ратуют «за возврат к фундаментальным нормам ислама», или, проще говоря, за создание в современном исламском мире такой государственно-политической системы, которая, по их мнению, существовала во времена пророка Магомета и первых четырех «праведных халифов». Для этого, считают они, вся власть в странах мусульманского мира должна быть передана наиболее авторитетным религиозным деятелям (муджтахидам), которые благодаря своим глубоким знаниям ислама и создадут действительно справедливое общественно-политическое образование. Таким образом, по мнению некоторых фундаменталистских лидеров, сейчас главное — взять власть (любыми средствами) и передать ее соответствующим религиозным деятелям.

В русле этой религиозно-политической доктрины проводит свою линию «экспорта исламской революции» наиболее радикальное крыло нынешнего иранского политического руководства, деятельность которого на протяжении многих лет поддерживала в «горячем состоянии» войну между Ираном и Ираком. Этой же политики придерживается и ряд экстремистских фундаменталистских организаций, действующих на территориях Ливана, Кувейта, Бахрейна и других государств Ближнего и Среднего Востока. Фундаменталистскими лозунгами прикрываются и некоторые так называемые «непримиримые» борцы «за свободу Афганистана».

Было бы ошибкой отождествлять исламский экстремизм и со всем исламом вообще или хотя бы с его шиитским направлением. Несмотря на то, что сегодня большая, пожалуй, часть шиитов, проживающих в Иране и Ираке, Пакистане, Сирии, Ливане и многих других арабских странах, на вопрос о том, кого они считают своим духовным вождем, ответила бы — аятоллу Хомейни! Хомейнизм и шиизм — явления разного порядка. Хомейнизм — лишь часть шиизма, часть значительная, влиятельная, но которую вряд ли можно рассматривать как его квинтэссенцию. Ведь не случайно иракские шииты (составляющие почти две трети населения Ирака) не поддержали своих единоверцев — иранских шиитов во время кровавой ирано-иракской войны.

Вот почему важно при выработке своего отношения к современному исламу дифференцированно подходить к различным его течениям, не поддаваясь первому порыву, реакции на то или иное событие, которое нам почему-либо не нравится.

Как мы должны относиться к исламу? Ответ может быть только один — с уважением, поскольку это не только религия, но и образ жизни нашего соседа, более того, нашего близкого родственника. Ведь значительная часть нашей огромной территории населена мусульманами. Ислам для мусульман не просто признак национальной самобытности, но и значительная часть их национальной культуры, а культура (уже по определению) не может быть плохой или хорошей, она может быть высокой или низкой (относительно), и уровень ее определяется не только и не столько достижениями в области научно-технического прогресса, сколько гуманитарными завоеваниями, глубиной корней и высотой исторического древа, а здесь-то мусульманский мир достиг многого. Его вклад в мировую культуру очень и очень значителен. На небосклоне мировой культуры, как звезды первой величины, сияют имена воспитанных в рамках этой системы величайших мыслителей, таких, как Ибн Сина (Авиценна), Улугбек, Бируни, Низами, Омар Хайям, Рудаки, Навои, Аль-Афгани, и многих других. Жизнь большинства из названных мыслителей, поэтов, ученых неразрывными узами связана с культурным и историческим развитием советских среднеазиатских республик, она же фундамент и общемусульманской политической истории и культуры.

С уверенностью можно утверждать, что и на пути научно-технического и социального развития исламский мир прошел за последние несколько десятилетий такой путь, на который Европе потребовались столетия. Конечно, социальное развитие идет в этом мире во многом по-своему, не так, как у нас или в Европе. Но разве этот факт может служить основанием для скороспелых выводов о том, что это плохо? Многие люди, посетившие мусульманские страны, жившие там, почти единодушно отмечают, что в них практически отсутствует такое явление, как социальная напряженность на уровне семьи. И причина этого заключается прежде всего в том, что там семья является более естественным, более природным, чем, скажем, в нашей стране, образованием. Каждый член семьи четко знает свои функции и соблюдает свои обязанности. И помогают ему в этом исламские традиции.

Да, во многих странах мусульманского мира можно встретить женщину в парандже, не такая уж редкость и многоженство. Но, право же, некомпетентные, поверхностные рассуждения по этому поводу, которые, к сожалению, еще не редкость на страницах некоторых наших популярных изданий, можно сравнить с тем, как если бы в нашу страну, скажем, приехал турист из государства, где все женщины ходят только в брюках, и, вернувшись к себе на родину, начал обосновывать бесправное положение наших женщин тем, что они носят юбки в платья.

Изучая историю ислама, исламской культуры, мы одновременно как бы изучаем себя, нашу собственную культуру, ее исторические корни и тем самым решаем важнейшую политическую задачу — устанавливаем взаимопонимание с народами стран мусульманского мира, постигаем науку цивилизованного общения с ними.

Наверное, нет особой надобности доказывать», что взаимовлияние русской национальной, советской культуры и культуры мусульманского мира очень велико. Для этого достаточно вспомнить шамаханскую царицу из пушкинской «Сказки о золотом петушке», перечитать «Персидские мотивы» Сергея Есенина или «Ходжу Насреддина» Соловьева, многие другие художественные и музыкальные произведения.

Ждет своего серьезного исследователя и история  политики России в странах Ближнего и Среднего Востока, поскольку до сих пор не изучен тот немалый вклад,  который внесла Россия в процесс формирования государств  этого региона. С большим сожалением приходится констатировать, что в странах Персидского залива знают, пожалуй, больше нашего об имевших важное политическое значение мирных визитах русских военных кораблей «Гиляк», «Варяг», «Аскольд»» «Корнилов» в Персидский залив в начале XX века, о традиционных торговых связях между нашими народами, существовавших веками.

Еще один штрих к данной проблеме.  Наверное,  многие москвичи и жители других городов  Центральной   России даже не подозревают, что вокруг них в большом  количестве рассыпаны  крупицы  восточной,  мусульманской архитектуры, которых только в Москве  можно,  если  внимательно  приглядеться, найти немногим меньше, чем во многих    ультрасовременных городах  стран мусульманского мира.

Невольно приходит мысль, что культурный взаимообмен, который не облагается никакими экономическими и политическими пошлинами, является самой короткой дорогой к взаимопониманию и взаимоуважению и самой лучшей политической линией, прочным фундаментом развития всех видов отношений между народами.

В. КЛЮЧНИКОВ, Н. ПЕТРОВ, кандидаты исторических наук

 "Комсомольская Правда"

6 мая 2007 г.